(А.Городницкий)
      F#m
Наши деды стреляли друг в друга на этой земле,
                                F#7       Hm
Где ржавеют сегодня остатки солдатских жетонов.
                                       D7
Над могилами их только ветры осенние стонут,
      Hm              D7                 C#7
Да морозные вьюги снегами шуршат в феврале.

         F#m
   Наши деды, увы, были в судьбах своих не вольны.
          F#7                                   Hm
   Мне хотелось бы верить, что время наступит иное,
                                                   D7
   Где над Русской землей, над Германией и над Чечнею
          Hm               D7       C#7        F#m
   Не займётся пожар бесполезной и горькой войны.

В память всех убиенных горит под иконой свеча,
А гостей, как ведётся, встречаем мы хлебом и солью.
Общей памятью все мы едины и общею болью,
Наша дружба надежна, и наша любовь горяча.

   Протяни же мне руку, далёкий неведомый друг,
   Чтобы шутки и смех разлетались по белому свету,
   Чтобы больше ни разу зелёную нашу планету
   Не опутывал свастики чёрно-кровавый паук.

       Gm
Так давайте дружить, чтобы больше ни разу опять
                                G7     Cm
Не топтали пшеницу соляркой пропахшие танки,
                                      D#7
Чтобы внукам потом безымянные наши останки
        Cm                   D#7               D7
Не пришлось бы в полях, начинённых железом, искать.

          Gm
   Так давайте дружить, чтобы в будущих новых веках
          G7                               Cm
   На земле новгородской, обители тихой печали,
                                        D#7
   Не команды чужие и хриплые стоны звучали,
         Cm                      D#7    D7
   А звучали бы общие песни на двух языках.
          Gm
   Так давайте дружить, чтобы в будущих новых веках
          G7                               Cm
   На земле новгородской, обители тихой печали,
                                        D#7
   Не команды чужие и хриплые стоны звучали,
         Cm            D#7       D7     Gm
   А звучали бы общие песни на двух языках.

(А.Городницкий)
В Бадене, где проигрался когда-то великий
Русский безумец, писавший потом "Игрока",
Низкое солнце кидает неяркие блики,
Сонной рулеткой кружит, замедляясь, река.

Воздух пропитан живою водой и азартом.
Птицами листья взлетают у стен казино.
Осень суёт под ладошку краплёную карту,
Фишки крупье на зелёное сыплет сукно.

Выигрыш близко, ну как удержаться от риска,
Если возможно Фортуну купить за гроши?
Не потому ли сей западный дьявольский искус
Станет врагом для мятущейся русской души?

Пышный пейзаж в золочёной затейливой раме.
Встройся в него и о дальних местах не тужи,
Где у промозглой Сенной проходными дворами
В поисках тары печальные бродят бомжи.

Нужно ли было звенеть кандалами в глубинке,
Биться в падучей, острожных выкармливать вшей,
Чтобы сидеть у метро на Владимирском рынке,
Бронзой чернея в унылом ряду торгашей?

В этом краю, где не знают морозного снега,
Не отмолить занесённых метелями душ,
И европейское золото падает с неба,
Недолговечное, словно отыгранный куш.

(А.Городницкий)
           Am
Старинные замки стоят на холмах
          Dm
У Рейна и Эльбы.
             G
Орлиных раскрылий медлительный взмах,
       Cadd9
Поющие эльфы.
E7             Am
Там призраки бродят всю ночь до утра,
             Dm6 Dm6/h
Пугливы как дети.
             E7
На башнях высоких скрипят флюгера, —
          Am
Меняется ветер.

Немецкие замки стоят над водой
Дуная и Майна.
Под чёрными сводами дышит бедой
Забытая тайна.
Столетней войны, Семилетней войны
Угрюмые вехи.
Бесстрастно портреты глядят со стены,
Мерцают доспехи.

Здесь шпаги звенели раз сорок на дню,
И плакали вдовы.
Их стены и башни сводил на корню
Французский Людовик.
Но к небу они поднимались опять,
Вставая из пепла.
Их каменной плоти упрямая стать
Мужала и крепла.

                Hm
Мне снятся в березовом русском лесу
          Em
Немецкие замки,
          A
Куда поселяне под вечер несут
         D+7
Сухие вязанки.
             Hm
И кажется странным их сказочный вид
              Em6   Em
Меж нынешних буден,
              F#7
А в замке красавица юная спит,
            Hm
Пока не разбудят.

(А.Городницкий)
Время европейского еврейства
Миновало. После Холокоста
В Дании не занимать им место,
Не торчать у Польши в горле костью.

В Лондоне не хвастаться товаром,
В Кордове не строить синагогу,
Никому — ни молодым, ни старым, —
Все они исчезнут, слава Богу!

Вдаль плетется скорбная колонна,
Бормоча под нос себе молитвы.
Так когда-то шли из Вавилона,
А потом бежали из Египта.

Снова их сгоняет с места некто,
Кто испачкал пальцы в этом тесте, —
Так приходит время континентам
Расходиться и сходиться вместе.

Друг у друга спрашивают люди,
Глядя им в затылки безучастно:
"С кем теперь советоваться будем?
На кого валить свои несчастья?"

А в музейных залах слышен ропот, —
Там картины покидают рамы,
И стоят на площадях Европы
Без крестов оставшиеся храмы,

Словно человек, лишённый платья,
На ветру осеннем холодея.
И Христос, покинувший распятье,
В пыльную уходит Иудею.

(А.Городницкий)
          Hm
Только наружу из дому выйдешь,
        Em7
Сразу увидишь:
         F#7
Кончился идиш, кончился идиш,
         Hm
Кончился идиш.

                  Hm
   В Чешских Градчанах, Вене и Вильно,
             Em7
   Минске и Польше,
                Hm             F#7
   Там, где звучал он прежде обильно,
            Hm
   Нет его больше.

Тех, кто в местечках некогда жил им,
Нет на погостах, —
В небо унёс их чёрный и жирный
Дым холокоста.

   Кончили разом пулей и газом
   С племенем мерзким,
   Чтоб не мешала эта зараза
   Hebru с немецким.

            Cm
То, чем гремели некогда Зускин
       Fm7
Или Михоэлс,
       G7
Перемогая словом изустным
         Cm
Время лихое,

              Cm
   То, чем дышали некогда Маркиш
         Fm7
   Или Алейхем,
            Cm            G7
   Бывшее громким, бывшее ярким,
              Cm
   Сделалось ветхим.

В книге потомков вырвана с корнем
Эта страница
С песней о том, как Ицик упорно
Хочет жениться.

   В будущем где-то жизни без гетто
   Им пожелай-ка!
   Тум, балалайка, шпиль, балалайка,
   Штиль, балалайка.

Те, в ком когда-то звонкое слово
Зрело и крепло,
Прахом безмолвным сделались снова,
Горсткою пепла.

   Пыльные книги смотрят в обиде
   В снежную заметь.
   Кончился идиш, кончился идиш, —
   Вечная память!

(А.Городницкий)
Нужна ль иная пища для ума,
Когда война грохочет у порога?
В Абхазии разбитые дома
И мертвая железная дорога.

И горечь незабывшихся утрат,
По-прежнему невыносимо близких.
Стоит Сухуми, словно Сталинград,
В развалинах и скорбных обелисках.

И слышится гудение шмеля
Над вешками помеченною зоной,
Где зарастают минные поля
Амброзией, пронзительно зеленой.

Холодный пепел выжженных квартир,
Безлюдный берег, окаймленный пеной.
Бог разделил окрестный этот мир
На довоенный и послевоенный,

Сухой лепешкой жизнь переломив,
Струну чонгури заново настроив,
И быль, преобразованная в миф,
Из жертв недавних делает героев.

Историк, вспоминая старину,
О наших временах напишет честно,
Где первую абхазскую войну
Он будет путать со второй чеченской.

Страна души, вершины в серебре!
Не дай ей снова, Господи, случиться
Заложницей в невидимой игре,
Где все партнеры на руку нечисты!

Но длится день, и тает снег в горах,
И пахарь принимается за дело,
И школьники на шумных вечерах
Поют стихи Фазиля Искандера.

А солнце, устремленное в зенит,
В соленом отражается настое,
И тостами заздравными звенит
Бескрайнее абхазское застолье.

(А.Городницкий)
    Hm     A
Припоминаю этот мир,
     G          F#7
Не сказку и не быль,
   Hm           A
Куда гостей созвал на пир
    G           F#7
Мечтательный Фазиль.

       Hm       A
   Благословенные края,
         D             A
   Где знают толк в вине.
      D               Em
   Чегем, Чегем, страна моя,
        Hm   F#7      Hm
   Ты вся горишь в огне.

Там гор зеленые бока,
Маджари вязкий вкус
И ароматом шашлыка
Пропитанный Мухус.

   Прибрежной гальки толчея
   И солнце на волне.
   Чегем, Чегем, страна моя,
   Ты вся горишь в огне.

Хребта серебряный излом,
Мерцанье близких звезд.
За шумным праздничным столом
Звучит заздравный тост.

   И песни тихая струя
   Течет вослед струне.
   Чегем, Чегем, страна моя,
   Ты вся горишь в огне.

Там любят норов удалой,
Гостями дом богат,
И вызревает под скалой
Янтарный виноград.

   Народ - единая семья,
   Где честь всегда в цене.
   Чегем, Чегем, страна моя,
   Ты вся горишь в огне.

Где зрели сочные плоды,
Который год подряд
Пылают рощи и сады,
Встаёт на брата брат.

   Тебя оплакиваю я.
   Скажи, по чьей вине,
   Чегем, Чегем, страна моя,
   Ты вся горишь в огне.

(А.Городницкий)
Над простреленною каской
Плачет мать в тоске вселенской
От Германской до Афганской,
От Афганской до Чеченской.

Пепел кружится, рассеян
Над размытыми путями:
Злая мачеха Расея,
Что ж ты делаешь с дитями?

Для того ли их кормила
Сбереженными кусками
Чтобы к братской их могиле
Мы тропиночку искали?

Нет житья с добром и лаской,
Нету счастья доли женской
От Германской до Афганской,
От Афганской до Чеченской.

Опечаленные лица,
Звуки сдержанного мата,
Пыль дорожная клубится
Возле райвоенкомата,

Для солдатской службы честной
Будут мальчики рождаться
От Афганской до Чеченской,
От Чеченской до Гражданской...

(А.Городницкий)
         Am                           E
Наша держава, как судно, сбивается с курса,
          Hm7-5       E                 Am
Век приходящий, как прежний тревожен и лих.
          Gm6     A7               Dm
Вечный покой морякам затонувшего "Курска",
          Am      Hm7-5    E       F
Вечный позор адмиралам, покинувшим их!
          Gm6     A7               Dm
Вечный покой морякам затонувшего "Курска",
          Am      E7               Am
Вечный позор адмиралам, покинувшим их!

Дым от разрывов расходится в небе морозном, 
Сраму не имут лишь те, кого нету в живых 
Вечная память солдатам, убитым под Грозным, 
Вечный позор генералам, подставившим их. 

           Hm                          F#7
Снова нам жить, меж собою мучительно ссорясь,
           C#m7-5     F#            Hm
Спорить о том, что такое свобода и честь.
          Am6      H7                 Em 
Мир поделен на подонков, утративших совесть,
        Hm       C#m7-5 F#    G 
И на людей, у которых она еще есть.
         Am6      H7                 Em 
Мир поделен на подонков, утративших совесть,
        Hm       F#           G 
И на людей, у которых она еще есть.

Бой барабана ударит в усталые уши 
Струны гитары сердца позовут за собой. 
Бой продолжается снова за юные души, 
Самый последний и самый решительный бой.

         Cm                           G
Наша держава, как судно, сбивается с курса,
          G                             Cm
Век приходящий, как прежний тревожен и лих.
          Bm6     C7               Fm
Вечный покой морякам затонувшего "Курска",
          Cm      Dm7-5    G       G#
Вечный позор адмиралам, покинувшим их!
          Bm6     C7               Fm
Вечный покой морякам затонувшего "Курска",
          Cm      G7               Cm
Вечный позор адмиралам, покинувшим их!

(А.Городницкий)
Заступись ты, Господь за Россию,
Где на воздух взлетают дома.
Дай улечься хмельной ее силе
И добавь ей немного ума.

Укажи ей во мраке дорогу,
От ее ненасытных князей,
Чтоб не жить ей, как прежде, убого,
Перепутав врагов и друзей.

Заступись за Израиль, Всевышний,
Неразумных детей возлюбя.
За него заступиться, - так вышло,
Больше некому, кроме тебя.

Там, кровавый припрятав гостинец,
На затылок напялив кипу,
Незаметный бредет палестинец,
Затесаться стараясь в толпу.

Заступись за Америку, Боже,
Где предсмертные стоны слышны,
Ту страну, что не знала бомбежек
Мировой отгремевшей войны.

Там высокие рушатся башни,
И взрывная гуляет волна.
Мы войны ожидаем вчерашней,
Но иная сегодня война,

Где, из дома на улицу выйдя,
Прикасаешься сразу к беде,
Где безжалостен враг и невидим,
Где везде он всгда. И нигде...

(А.Городницкий)
             Hm
Ночевка в Чикаго,
      C#m7-5         F#7
В гостинице "Holiday Inn".
          Hm
Ночная цикада
  Em      A      D
Поет серенаду двоим.
            Am6
Скучает природа,
    H7               Em
Загнавшая лайнеры в парк,
             Hm
Прервав непогодой
   Em      F#7        Hm
Полет из Сиэтла в Нью-Арк.

             Cm
Мой город далекий
    Dm7-5            G7
Сейчас на работу встает.
           Cm
Америка в шоке,
   Fm        B        D#
Который не скоро пройдет.
              Bm6
Припомнив картинки
     C7               Fm
Где рушаться вниз этажи,
           Cm
Шмонают ботинки
  Fm         G7       Hm
И ищут под платьем ножи.

             C#m
Ночевка в Чикаго,
      D#m7-5         G#7
В гостинице "Holiday Inn".
           C#m
Техасец чеканный
   F#m      H        E
Сосет из соломинки джин.
              Hm6
В полуночном баре,
      C#7              F#m
Где дремлет усталый мулат,
             C#m
В кармане пошаря,
   F#m      G#7    Hm
Закажем питье и салат.

             Dm
В прогнозе осадки,
     Em7-5             A7
В окне и на сердце темно.
             Dm
В порту пересадки
    Gm      C     F
Пригубим сухое вино.
               Cm6
Единственный стимул,
   D7               Gm
Рулеткой крутя города,
             Dm
От жизни постылой
   Gm       A7       Dm
Лететь неизвестно куда.

(А.Городницкий)
Преодолевая Америку с Востока на Крайний Запад,
От восхода к закату перелистывая города,
Между двух океанов, чей йодистый резкий запах
Раз вдохнув, не забудешь, видимо, никогда,

Между длинными, плоскими отмелями Нью-Порта
И лесистым Сиэтлом, где вечно идут дожди,
Открываю жизнь совершенно иного сорта,
Несравнимую с той, что оставлена позади.

Здесь другой Орлеан, не такие Москва и Питер,
Стоязычных племен неожиданное родство,
И Второе Пришествие в кратере Солт-Лейк-Сити
Возвращает надежду на старое божество.

От Канадских озер до горячих степей Техаса,
Облаченное в шорты и прочую лабуду,
Всё куда-то торопится эта веселая раса,
Несъедобную пищу дожевывая на ходу.

С изначальных времен здесь иные кипели страсти,
У реки Сакраменто или реки Юкон -
Здесь веками не ведали тоталитарной власти,
Над собой признавая деньги или закон.

И Эйнштейн в Вашингтоне у края безлюдного мола,
Земляка опознавши, тебя привечает кивком.
И себя, даже если годами пока ты молод,
Возвратившись в Россию, чувствуешь стариком.

И обратно потянешься с чувством внезапной утраты,
В те края, где впервые пробил тебя сладостный шок.
И шумит человечество в новой эпохе, упрятав
Все созвездия мира в один полосатый мешок.

(А.Городницкий)
           Em          F#7   Hm
Уйдёт бесследно через пару дней
            Em         A      D
Всё, что пока ещё как будто близко.
         Em             F#      G
Мне не увидеть больше, Сан-Франциско,
        Em       F#    Am6 H7
Ночное зарево твоих огней.
         Em             F#      G
Мне не увидеть больше, Сан-Франциско,
        Em       F#    Hm
Ночное зарево твоих огней.

Взмывает "Боинг" круто в облака.
Не удержать ни одного момента.
Прощай, извилистая Сакраменто,
Наивной юности моей река.

       Fm       G7        Cm
Я, улетая, оглянусь в тоске
          Fm            B     D#
На этот край, где не бывает снега.
           Fm           G    G#
Прощай, лазурный берег Сан-Диего,
        Fm            G      Bm6 C7
Не загорать мне на твоём песке.
           Fm           G    G#
Прощай, лазурный берег Сан-Диего,
          Fm          G      Cm
Мне не валяться на твоём песке.

Ах, Калифорния, любовь моя,
Когда мы встретимся, не знаю точно,
Но благодарен я тебе за то, что
Хотя бы раз тебя увидел я.

        Gm       A      Dm
Не позабуду о твоём тепле,
        Gm        C     F
Но я суровою судьбой наказан:
          Gm       A      B
Своим рождением навек привязан
            Gm        A      Cm6 D7
К другой погоде и другой земле.
          Gm       A      B
Своим рождением навек привязан
            Gm        A      Dm
К другой погоде и другой земле.

Над полосой прибойной синевы
Тускнеет солнца золотое блюдце,
И обещаю я сюда вернуться,
И знаю сам, что не вернусь, увы.

(А.Городницкий)
      Am              Hm7-5
Я от мыслей ночных устану
     E               Am
И гитарный возьму аккорд,
                      Hm7-5
А в Париже цветут каштаны
        E            Am
Возле площади Ля Конкорд.
     A7         Dm
Невесомые эти свечки,
        G             C E
Что прохожих лишают сна
     Am            Hm7-5
Хороши, но недолговечны,
       E               Am
Как и наша с тобой весна.

В юность собственную под старость
Не воротишься, хоть умри,
А в Париже цветут каштаны
Над дорожками Тюэльри.
Над московскою снежной крупкой,
За которой придут дожди,
Я кричу безнадежно в трубку -
"Подожди меня, подожди!"

     Hm                Em
А зачем меня ждать напрасно
      F#           Hm
У столетий на рубеже?
                      Em
Мне на этот веселый праздник
      F#              Hm
За тобой не поспеть уже,
       H7           Em
А в Париже речная пристань,
       A          D   F# 
Разноцветная карусель,
     Hm           Em
И везут катера туристов
      F#         Hm
У подножия Тор Эфель.

       Cm            Fm
И смотрю я в окошко тупо
       G              Cm
На двора проходного дно,
                     Fm 
Где моя возростная группа
      G            Cm
Соревнуется в домино,
       C7             Fm
А в Париже летит по кругу
    B             D# G
Нескончаемый хоровод,
     Cm              Fm
И целует студент подругу,
      G             Cm
И никто никого не ждет...

(А.Городницкий)
    Dm        B
Пустыня серебрится
        A           Dm
В пространстве голубом.
            Gm
Она была царица,
   C        F
Я был её рабом.
    D7          Gm
Как изумруды в копях,
    C              F
Светили в поздний час
     Gm          Dm
Над кожей цвета кофе
     A           Dm
Зрачки зелёных глаз.

Позорила царица
Древнейший царский род.
Я не хотел жениться,
Она — наоборот.
Я крался, как на кражу,
Окутанный плащом.
Один начальник стражи
Был в тайну посвящён.

Смешная небылица,
Далёкие дела.
Печальная царица
Бездетной умерла.
И снится мне ночами
Наш нерожденный сын.
Клубится за плечами
Удушливый хамсин.

    Em        C
Вечнозелёный лотос
     H        Em
Под белою грядой
             Am
Протягивает лопасть
     D           G
Над медленной водой.
   E7         Am
Венец не загорится
     D             G
Над заклеймённым лбом.
  Am        Em
Она была царица,
   H        Em
Я был её рабом.

На позабытой тризне
Увядшие цветы
Из предыдущей жизни,
Где жили я и ты.
Напрасно счастье лживо
Гадает мне судьба:
Струится вяло в жилах
Густая кровь раба.

(А.Городницкий)
Солнце Эллады, яви ослепительный лик свой
В шорохе гальки и сладостных звуках сиртаки!
В бойне троянской и жаркой постели Калипсо
Не позабыть Одиссею любимой Итаки.

Груда камней, где и места для пастбища нету.
Старый дворец, где сутулая ждёт Пенелопа.
Стоит ли рваться туда, огибая планету,
Спорить со Сциллою, глаз выжигать у циклопа?

Но не свернуть кораблю от поставленной цели.
В топоте конском и мате ахейской атаки,
Хрюкая хряком меж ног золотистых Цирцеи,
Не позабыть Одиссею любимой Итаки.

Он возвратится туда стариком, не героем.
Дом – развалюха, жена в седине и морщинах.
Где же трофеи тобою ограбленной Трои?
Где ордена, что так ценятся нынче в мужчинах?

Но не обманут героя ни Арес, ни Эрос,
Не поглотит Посейдон в атлантическом мраке.
В жарких степях и полярном сиянии Эос,
Не позабыть Одиссею любимой Итаки.

В горе и странствиях, лица упрятав в ладони,
В зное пустынь и холодном арктическом дыме,
Кто бы мы были без этой легенды о доме,
Горстки камней, что наивно считаем своими?

(А.Городницкий)
Пару лет назад мне довелось побывать на замечательном острове Родос в Эгейском
море. Ну сейчас там курорт, такие туристские достопримечательности. Дело в том,
что на этом острове ещё в античные времена было древнее Греческое государство.
Более того, там ещё до нашей эры, как саейчас помню, при тиране Клеобуле - такой
просвященный тиран был в древней Греции - был создан знаменитый колосс Родосский.
Это одно из семи чудес древнего мира. Это была огромная фигура бронзового гиганта,
которая стояла у входа в порт широко расставив ноги и под ногами у него проходили
корабли в порт. А в поднятой руке он держал огромный светильник. Это был такой
древний маяк увхода в порт. Ну и во время моретрясения, вызванного видимо
землетрясением, ещё до нашей эры этот колосс Родосский был разрушен. Но сейчас
он, когда вот ходишь там по этому острову, во всех туристских магазинах, на все
тарелочки там всякие сувенирные, статуэтки этого колосса Родосского стоят. На
вымпелах он повсюду. И впечатление такое, что вот он где-то тут пряморядом за
углом. И при мне была такая смешная история. Там приехала пара из Германии в
туристскую поездку. И вот там записываются на экскурсии и жена говорит, что мы
хотели бы поехать посмотреть колосса Родосского. Ей говорят, мадам, к сожалению
это невозможно. Потому что было землетрясение и статуя разрушена. А муж ей говорит,
вот видишь, я тебе сколько раз говорил, надо было раньше приехать.
И вот я написал такую шуточную песню о колоссе Родосском. Но эта песня такая она
стилизованная немножко под наши такие вагонные я бы сказал песни. Это как бы
попытка посмотреть на историю древней Греции с позиции нынешнего российского
алкаша. Песня предназначена на сбора на поллитру в вагонах подмосковной электрички.

(А.Городницкий)
        Am      E       Am
Жил на Родосе грек Клеобуля,
              G        C
По профессии был он тиран.
     Dm            Am
Клеобуля в начале июля
    B                   E
Пообедать зашёл в ресторан.
       G              C
Там гуляли служители культа,
     G                C
Было им от питья хорошо,
A7   Dm                  Am
И какой-то подвыпивший скульптор
      E                 Gm6
Похмелиться туда же пришёл.
A7   Dm                  Am
И какой-то подвыпивший скульптор
      Dm       E        Am
Похмелиться туда же пришёл.

И сказал алкашу Клеобуля,
Колыхая маслину во рту:
"Чем сидеть в ресторане на стуле,
Ты маяк мне придумай в порту.
Оплачу я расходы по смете,
Чтобы не был наш остров дырой.
Шесть чудес мне известны на свете, —
Ты седьмое мне чудо построй".

И сварганил тот скульптор колосса,
Поднимавшего факел рукой, —
От Геракловых скал до Фороса
Красоты не встречали такой.
Только нету от судеб спасенья:
Посейдон, как последний дебил,
Вызвал жуткое моретрясенье
И колосса того уронил.

        F#              Hm
Но, сдаваться беде не умея,
       A                   D
Для троянцев, к которым попал,
         Em                 Hm
Сделал скульптор зелёного змея,
          C#            F#
Что с похмелья его донимал.
       A           D
И во время ужасное оно,
      A              D
В апогее питейных затей,
H7     Em              Hm
Этот змей придушил Лакоона
     F#               Am6
И двоих его пьющих детей.
H7     Em              Hm
Этот змей придушил Лакоона
     Em       F#      Hm
И двоих его пьющих детей.

Одиссей и другие герои,
Перепившихся сняв часовых,
Загубили несчастную Трою,
Чтобы выпить потом на троих.
Пили всё что попало ребята —
Хоть бы кто дураков просветил!
Замочили злодеи Сократа,
Вместо водки подсунув метил.

И буквально за считанный квартал
Поменялась Афинская власть.
Дольше всех продержалася Спарта,
Но и та в результате спилась.
И, вступая под своды Аида,
Погружаясь навеки во мрак,
Утонула в вине Атлантида, —
До сих пор не отыщут никак.

       G                Cm
Так погибнули древние греки,
       B                  D#
А на Ближнем Востоке — Содом,
     Fm              Cm
И оставили память навеки
     D                    G
О безудержном пьянстве своём.
       B                     D
Чтобы жить нам теперь по-другому,
       B             D
Чтоб иная настала пора,
 C7   Fm                 Cm
Похмеляйтесь, товарищи, дома,
      G                    Bm6
И не лезьте к тиранам с утра.
 C7   Fm                 Cm
Похмеляйтесь, товарищи, дома,
      Fm         G         Cm
И не лезьте к тиранам с утра.

(А.Городницкий)
      Am       Dm
Открывая год овечки,
       E          Am
Бессловесны и легки,
               Dm
Шерстяные человечки
        E        Am
Жили в доме у реки.
       A7        Dm
Под луною круглолицей,
        G             C
Для рождественской поры,
A7       Dm           Am
Их стальной связали спицей
      E       Gm6
На потеху детворы.
A7       Dm           Am
Их стальной связали спицей
      Dm   E    Am
На потеху детворы.

Ненадолго их хватило -
Дней на пять или на шесть:
Их хозяйка распустила,
Чтобы зря не тратить шерсть.
Зыбки елочные свечки
В пору зимней синевы.
Шерстяные человечки,
Я такой же, как и вы.

     Hm         Em
Я такой же человечек,
     F#          Hm
Человечек небольшой,
                  Em
Как и вы, недолговечен,
       F#            Hm
Как и вы, нетверд душой.
        H7       Em
Под стареющей луною
      A           D
Я растаю, словно дым,
   H7     Em           Hm
С теплой ножкой шерстяною,
          F#            Am6
С мягким сердцем шерстяным.
   H7     Em           Hm
С теплой ножкой шерстяною,
          Em      F#    Hm
С мягким сердцем шерстяным.

(А.Городницкий)
      Am                    Dm
Я внезапно проснусь на рассвете
       E                 Am
Под навязчивый крик петуха
                            Dm
И припомню, что где-то на свете
        G              C
Есть такая страна Шамахан.
         Gm6     A7     Dm
Там под вечер окно загорится
      G                C E7
На высокой узорной стене -
        Am           Dm
Во дворце молодая царица
     E                  Am
Постоянно грустит обо мне.

И пойду я вдогонку за сказкой,
Неприметный паломник на вид.
Я дойду до земли Шамаханской,
Где Хвалынское море шумит,
Ветром южных степей обожженный
Непрозрачного выпью вина
И возьму эту женщину в жены,
Как того пожелала она.

     Hm                Em
Ну а если в дороге я сгину
       F#               Hm
Среди гор чужеземных и рек,
                         Em
Не заплачу о том, что покину
      A                D
Этот город постылый и век
     Am6     H7         Em
Я усну безмятежно, как дети,
        A               D F7
Под стихающий крик петуха,
     Hm                     Em
Убежденный, что где-то на свете
       F               Hm
Существует страна Шамахан.

(А.Городницкий)
Неторопливо истина простая
В реке времен нащупывает брод:
Родство по крови образует стаю,
Родство по слову - создает народ.

Не от того ли, смертных поражая
Непостижимой мудростью своей,
Бог Моисею передал скрижали,
Людей отъединяя от зверей?

А стае не нужны законы Бога, -
Она живет заветам вопреки.
Здесь ценятся в сознании убогом
Лишь цепкий нюх да острые клыки.

Своим происхождением, не скрою,
Горжусь и я, родителей любя,
Но если слово разойдется с кровью,
Я слово выбираю для себя.

И не отыщешь выхода иного,
Какие возраженья не готовь, -
Родство по слову порождает слово,
Родство по крови - порождает кровь.

(А.Городницкий)
      Hm         C#m7-5
Подпирая щеку рукой,
      F#                Hm
От житейских устав невзгод,
                        Em
Я на снимок гляжу с тоской,
       F#              Hm
А на снимке Двадцатый год.
        H7              Em
Над местечком клубится пыль,
     A              D  F#7
Облетает вишневый цвет.
     Hm           Em
Мою маму зовут Рахиль,
      F#              Hm
Моей маме двенадцать лет.

Под зеленым ковром травы
Моя мама теперь лежит.
Ей защитой не стал, увы,
Ненадежный Давидов щит.
И кого из своих родных
Ненароком ни назову, -
Кто стареет в краях иных,
Кто убитый лежит во рву.

      Cm          Dm7-5
Завершая урочный бег,
         G            Cm
Солнце плавится за горой.
                           Fm
Двадцать первый тревожный век
      G                Cm
Завершает свой год второй.
     C7           Fm
Выгорает седой ковыль,
        B              D#  G7
Старый город во мглу одет.
      Cm            Fm
Мою внучку зовут Рахиль,
       G                Cm
Моей внучке двенадцать лет.

        C#m             D#m7-5
Пусть поет ей весенний хор,
         G#         C#m
Пусть минует ее слеза.
                     F#m
И глядят на меня в упор
      G#           C#m
Юной мамы моей глаза.
      C#7                 F#m
Отпусти нам, Господь, грехи
     H            E   G#7
И детей упаси от бед.
      C#m           F#m
Мою внучку зовут Рахиль,
       G#               C#m
Моей внучке двенадцать лет.

(А.Городницкий)
В этот диск, который и носит название по строчке из песни - Двадцать первый
тревожный век - вошли стихи и песни, написанные мною вот уже совсем недавно,
то есть уже как бы в двадцать первом веке. Это самые последние стихи и песни.
Перед этим тут была выпущена большая серия, десять дисков ретроспективо по годам
по двадцать песен в каждом. Ну вот это как бы такой одиннадцатый диск, если считать
те десять, в который вошли новые стихи и песни, посвященные самым таким, казалось
бы болевым что-ли точкам нашего сегодняшнего действительно тревожного врмени.