Вадим ЕгоровПолный список песен Разные песни Стихи 1964-1974 (1974) С концертов в Казанском ИСИ (1978) Но не прервать связующую нить (1988) Патриаршие пруды (1990) Карусель. Круг первый (1993) Карусель. Круг второй (1993) Песни - 1 (1995) Песни - 2 (1995) Песни - 3 (1995) Песни - 4 (1995) Песни - 5 (1995) Города, города... (1997) Осенний реквием (1997) Пепел страха (1997) Стебель души (1997) Четыре цвета (1997) Диалектика любви (1998) Отзвук звука (2001) Вальс при свете фонаря (2004) Говорящая книга (2005) Растительная жизнь (2007) С концерта в клубе "Парус" (2010) | ||||
С концертов в Казанском ИСИ (1978)
Баллада о последних экзаменах (В.Егоров) Последний экзамен - и кончено! Баста! Конспекты в клозеты, В клочки, в пух и прах! Да и долго ль, умеючи? Круги под глазами - а не было их. Впрочем, все это мелочи, мелочи Доцентов дотошных последний правеж. Ну чего испугались, захныкали, замерли? Ведь главное в том, что отныне и присно Для вас уж не будет, не будет, не будет экзаменов, В преддверье июля не будет проклятых, постылых, Тревожных, карающих! А я все сдаю их, зубрю их билеты - И нет ни конца и ни краю им. Не веришь? Напрасно. Ты просто не видишь За муторной, будничной замятью, Как, словно, на праздник, я каждое утро Шагаю на эти экзамены. Ну, как объяснить мне, чтоб ты поняла, Приняла и поверила! Смотри: эти нити протянуты в осень, далёкую ту Распахнувшую двери нам. А нам девятнадцать и хочется петь - Только губы немеют, и сердце галчонком колотится. А годы клубятся, и плач твой и смех И Царицынский пруд и жемчужный кокошник Коломенский Их дымкой обвит он едва различим Но за этими дальними далями Экзамен любви - этот самый прекрасный экзамен - Похоже что сдали мы. Последние бредни - и в сторону ручки, заботы, Учебники, записи мятые. Казалось последний - но месяц промчится - И снова экзамены. Великий экзамен на звание матери Он бешенно труден, я знаю, уже понаслышался, ужас А сколько их будет - экзаменов счастья, И горя, и чести, и мужества, Их трудно итожить и баллы считать Уповая всучить перед смертью грядущею Ведь смерть - это тоже последний экзамен И сдать его надо достойней, чем все предыдущие С годами мы сами взрослее чуть-чуть Понимаем банальную истину Жизнь - вечный экзамен, в котором дилемма одна Завалить или выстоять В котором все четко, и нет пересдач, консультаций, Профессорских лысин зачесаных, И нету зачетки - но каждый не сданный экзамен Потом непременно зачтется нам. А утро забрезжит, и будут рассветные блики Вершить на асфальте круженье ли, танец ли, И будет, как прежде, будильник тянуться ручонками стрелок К отметке восьмичасовой - и дотянется, И грянет звонок! И взойдет надо мною Лицо постаревшее мамино: "Куда ты, сынок?" "На экзамены, мама. Куда же еще! На экзамены". Ланка (Ю.Колесников - В.Егоров) Dm G Заметеливался снег пеной, Dm Gm Расплывались как во сне стены. Dm И свисала с потолка лампа, Em7-5 A7 И лежала на руках Ланка. Dm Помнишь, Ланка, пузыри пара, D Gm Маяковку, фонари, фары? Dm А лохматую как плед, полночь, Em7-5 A7 Два коктейля на столе, помнишь? Отпечатались следы в слякоть. Было столько ерунды всякой... Было столько всяких ссор, Ланка... Ты прости меня за всё, ладно? И задумчиво назвав другом, Разреши поцеловать руку, Просто так поцеловать, просто, За горчащие слова в прошлом. Сердце жжется под рукой ранкой. Я не знаю никакой Ланки. И ни ямочки у рта хмурой, Это так я, наболтал сдуру... Пародия на Ланку (И.Михалёв) Заметеливался снег пеной Расплывались, как во сне, стены И свисала с потолка Ланка И лежала на руках лампа Помнишь, лампа, пузыри пара Маяковку, фонари, фары А лохматую, как плеш, полночь Два стакана под столом помнишь И задумчиво назвав другом Разреши поцеловать в губы Просто так поцеловать, просто А скажи, какого ты роста Сердце бъётся под рукой танком Я наврал тебе про всё, Ланка Что ж ты слушаешь меня жадно Я ещё тебе навру, ладно Лесное пророчество (В.Егоров) Ты спишь, ни затишьем, ни грохотом Не тронутый, не омраченный Сынок мой, мой саженец крохотный, Раскинувший ветки-ручонки! Над пропастями и над кручами Стоящего тонко и слабо, Тебя еще столько окучивать И столько окапывать, дабы Ты солнцу, исполненный гордости, Не щурясь заглядывал в очи, И ствол твой от ветра не горбился, И плод твой не червоточил! Спи, сын мой! Сопи, мое деревце! Расти безудержно и споро! Что вырастешь скоро – не верится, А все-таки вырастешь скоро. С нас листья осыпятся белые Нам годы покажутся днями А корни твои огрубелые Сплетутся с чужими корнями Над миром, где ямы и рытвины В котором поётся и пьётся Твой сын из шершавой коры твоей Пронзительным стеблем пробъётся И ты, своё юное бешенство Уняв, осознай в ту годину Что лес человечества смешанный И в нём все деревья едины Что мы не должны быть добычею Огня, топоров и стамесок И в этом от леса обычного Отличие нашего леса Ты спишь. За окошком распутица Свои карусели заводит. Все сбудется, сын мой! Все сбудется Как я напророчил сегодня! Ты спишь, ты не ведаешь вороха Забот, неурядиц, уронов И жизнь моя полнится шорохом Твоей зеленеющей кроной Средневековое отступление (В.Егоров) Пламя плыло плахи плавя Пахло гарью и укропом Дрессированное пламя Гарцевало по Европе На колени. На коленях Измордованные ницы Бились птицами в поленьях Опалённые ресницы И от пышущего пятясь Чернорясники уроды Вкруг пылающих распятий Заводили хороводы И от Мекки и до Рима Сам всевышний, чтоб не гасло Замер в позе хирувима Подливающего масло Кровь. Кровь запеклась Пара дырок вместо глаз Ой, над головой вой, вой Чёрной каймой конвой Ой, плач, скидывал с плеч Вытертый плащ Скромный палач Плач, смех Скалилась смерть Лыбилась смерть Каждый замызганый смерд в смех Площадь как кочет Квохчется, топчет Бесится месиво Весело, весело Эй, тут видней Чокались лбы В гуще толпы Ради забавы Лапали бабу Разметался свежевыструганный крест А кресту наперерез, наперерез Подменяя под себя людской азарт Глухо плыли пересохшие глаза Не вопили, не вымаливали, нет Свет их вечен был, увечен был и нем Сторонились разухмыленные рты Их торжественной и жуткой немоты А глаза, окоченевшие от кривд Не продав себя, не предав, не закрыв Проплывали мимо рубищ и корон Поднимались неспеша на бугорок Приколачивали нежно, тук-постук Их гвоздосками, гвоздочками к кресту Любовались иезуитские тузы Как обсасывал оранжевый язык Как он трогательно, преданно лизал Непреклонностью набухшие глаза И не знали, что в стыде перед крестом На кресте уже ворочался Христос И швырял себя, костлявого, в огонь За безбожье опозоренных богов Над кострами, нарумянен и покат Тлел пропахший человечиной закат В прокопчёных, острошпильных городах Ветер пьяными органами рыдал Ржавым голосом, облепленный золой Отпевал средневековье. Над землёй Тлел закат, а из заката вытекал Глаз рассвета, словно глаз еретика Итак, мне четырнадцать (В.Егоров) Итак, мне четырнадцать, немного смешным Кажется следующее обстоятельство Для того, чтобы с мамой поцеловаться Мне надобно нагибаться А ведь когда-то, а это тоже немного смешно В красном капюшоне под стол пешком вышагивал я Это было давно Теперь мне по праздникам дают вино Характер, привычки стали иные И часто подумаешь, разве ж давно Молочные зубы сменились на коренные И вот мне четырнадцать, могу танцевать Могу писать что угодно Могу сам мыслишку свою развивать Могу одеваться модно И модно хотя я не одеваюсь Но я ведь живу, я расту, развиваюсь Ведь я человек, и я жажду побед Ведь мне уже стало четырнадцать лет Клокотал, а теперь пустой (В.Егоров) Клокотал, а теперь пустой Марширую - а шёл не в ногу Юность, родненькая, постой Дай с тобой пошепчусь немного Ты отныне не про меня Пору зрелости взяв без боя Я пол-жизни бы променял За блаженство побыть с тобою Но остался недолгий час До последних до горьких буден Улыбнёмся в последний раз И встречаться уже не будем Мне солгать бы, да не солгу Как бы ты меня не просила Удержать тебя не могу А расстаться с тобой не в силах Я гляжу на тебя с тоской Боль под ложечкой ножевая Ты была у меня такой Что иной себе не желаю А желаю, застыв в пути Передать тебя, словно знамя Тем, которым ещё идти Не по нашим следам, за нами Окропи суетой земной Их шальные вихры и пряди Только ты не иди за мной Пожади меня Бога ради Лоскуток своего плаща Оброни мне в ладонь на счастье Юность, рана моя, прощай Уходи и не возвращайся Средь житейского льда (В.Егоров) Средь житейского льда Этой женщины пламень Мне дарован когда И какими судьбами Перед ней не хитрю И при встрече, оттаяв Я в лицо не смотрю И минуты считаю Ведь над миром седым Облачившемся в иней Эта женщина-дым Поклубится и сгинет Ведь среди кутерьмы Повседневного света На земле только мы Я и женщина эта Буду ей вознесён Ослеплён и осмеян Эта женщина - сон А проснуться не смею Будет гогот и вой Будет сутолочь буден Но превыше всего Эта женщина будет К этой женщине мчусь Отступаю бесславно В её дущу стучусь Как в Печёрскую лавру Захожу потаён Понимаю, что дразнит И целую её Словно крест перед казнью Обернешься бывшая (В.Егоров) Обернешься бывшая Словно именинница А глаза застывшие В памяти заклинятся Обожгут, закрутятся Обожгут, закатятся Лунный блин попятится Желтой каракатицей Мимо чьих-то пристаней Мимо чьих-то происков Мимо взглядов пристальных С перегарным проблеском Закружу по городу Будут губы пряными Будет ночь покорная Словно баба пьяная А в конце кружения Задубев от холода Подойду к блаженному Запрокину голову В пелену беззвёздную Разревусь, как маленький Заискрятся в воздухе Белые комарики И под этой лунностью Не поняв, что сталося Я с обрыва юности Кану в омут старости Из него не вынырнешь Никуда не денешься Лишь карманы вывернешь Да подкинешь денежку Боль орлом накроется Медяком насытится А глаза закроются А снега посыпятся Сыпятся, сыпятся, сыпятся... Рассказ о необыкновенной выставке (В.Егоров) Рассказ о необыкновенной выставке, проходившей в Москве в июне этого года в разыгравшемся воображении автора Разметавшись на супружеском ложе Помечтаю, разомлевши и сонно Что в Москве сегодня выставка ножек Всех параметров, систем и фасонов Все секреты Вам раскрою и выдам Я ведь смыслю кое-то в этом деле Потому-то и работаю гидом По показу современных моделей Для ханжей закрыты кассы и визы В этом зале неуместны гримасы Наша выставка идёт под девизом Ноги двигают прогресс, ноги в массы Глазки, шейки, шелуха и полова Если женщина желает быть в силе Она может быть совсем безголовой Но чтоб ножки обязательно были Чтоб истома вас зазря не терзала Вам у входа я надеюсь сказали Что по мере прохождения зала Возрастает напряжение в зале А уж мысли, ну не мысли - заразы Мой совет вам, чтоб не мучится с нимим Вы жену свою представьте и сразу Как рукою напряжение снимет Гражданин, притормозите немножко Что зарделись, как Христова невеста Ну-ка вынте из-за пазухи ножку И поставьте эту ножку на место Положили, ну и топайте с миром Ножки здесь наперечёт и к тому же Ежли муж придёт с таким сувениром Я такому не завидую мужу Всё, товарищи, осмотр окончен Приосантесь и стряхните истому А которые до ножек охочи Ноги в руки и галопом до дому Дома жёны, в декабре и в июне Припомадятся и прибигудятся Так что граждане, утрите ка слюни Эти слюни вам ещё пригодятся Портрет (В.Егоров) Посвящено Анатолию Звереву В контору этот, тот в забой, Четвертый речь толкает... А у художника - запой: Профессия такая. Он пьет весною и зимой, Пьет осенью и летом, Как это страшно, Боже мой! Как непонятно это... Живет, сивухою разя И матерясь безбожно, Ему без випивки нельзя, Без остального-можно. Все ближе роковая мгла. В горниле будней тряски Нет ни подруги, ни угла, Но есть глаза и краски. Когда судьба уносит нас К паденьям и победам, Ему являеться тот час, Который нам неведом. Он перестанет быть шутом И, не боясь опалы, Он по холсту размажет то, Что под руку попало. Да-да, на холст он нанесет Табак, зубную пасту, Помаду, пепел, охру - все, Что под рукой и баста! Он будет этот горький мёд Месить как тесто месят Всё это таинство займёт Минут наверное десять Блестнет забытое винцо... И среди лиц несметных Взойдет бессмертное лицо Кого-нибудь из смертных. Года посыпятся, как град Всему землей одеться, Но не лицу. Оно стократ Переживет владельца. Ну, что же, так тому и быть От лета и до лета А что художник? Будет пить До нового портрета. В чужие биться этажи Нетрезво и недужно... Нельзя так жить! Нельзя так жить! А может так и нужно? Оптимистическое стихотворение (В.Егоров) День синеет, затухает День, как ветошку, за борт Отдыхаю, отдыхаю Отдыхаю от забот Отдыхаю от советов От наветов, от менял И от женщины, что где-то Отдыхает от меня Я слоняюсь, я дурею Дышит вечер у лица А за окнами деревья Перешептываются Аз, как небо полыхает Как огни его близки Подыхаю, подыхаю Подыхаю от тоски Памяти Виктора Хара (В.Егоров) C#m D# Арбитров не тревожьте - напрасные труды: G# C#m На гаревой дорожке - кровавые следы. H E Уставший от агоний, приклад - по голове, A F#m G# Лежал на стадионе курчавый человек... C#m G# А рядом, а рядом лежала, грозна, C#m Как осень от листьев, от крови красна, F#m C#m Обычным гитарам не ровня, не пара, D# G# Гитара Хара, гитара Хара. C#m G# Все выдержав удары, лежала у лица C#m Бессмертная гитара убитого певца. F#m E Безжизненную руку к гитаре протянув, A F#m G# Растоптанные пальцы цеплялись за струну. А ночью, собою полнеба закрыв, Вставал над землею несломленный гриф Обычным гитарам не ровни, не пары, Гитары Хара, гитары Хара. Гитара с ним бывала и в небе, и в аду, Гитара с ним узнала и радость, и беду, Гуляла с ним на тризне, ломала с ним комедь, Шагала с ним по жизни, пошла за ним на смерть. Она зажигала сердца по ночам, Она хохотала в лицо палачам, Обычным гитарам не ровня, не пара Гитара Хара, гитара Хара. Горят во тьме кромешной года, как этажи. Товарищ мой умерший, а всё-таки ты жив. Над тем, пропел о чем ты, не властны времена. Вранья кругом до черта, а правда лишь одна. Отныне и присно, светя горячо, У каждого барда горит за плечом Обычным гитарам не ровня, не пара - Гитара Хара, гитара Хара. Монолог стрел (В.Егоров) Из поэмы "Лоскуты" Мы - стрелы Текут пути, бегут пути А мы летим, летим, летим Летим, летим, свистя, свистя И жизнь для нас пустяк, пустяк И без ножа, и без кола Лежат, лежат тела, тела Иссохшие, горелые Мы - стрелы Что русич нам, что печенег Не всё ль равно, в чьём колчане Народу, эх, без дна, без дна А кровь у всех одна, одна Без дум, без дум, за дом сквозь дым Летим, летим, летим, летим Мы в горло хрясть, из горла трель Мы - стрелы Соврёт жена, набрешут сны Но мы, а мы, ведь мы честны Пресветлый князь, ничтожный смерд Мы страшно честно делим смерть Но сами, сея смерть, бессмертны Мы - вертел Мы оперённы и остры Под нами плавятся костры И как кусочки шашлыка На нас нанизаны века Моль-мошки, буй-туры Нам можно - мы дуры |